Мы ещё прятались в подвале, когда кто-то из соседей крикнул нам , что немцы уже в нашем дворе. Увидев кучу людей, выбравшихся из подвала, немцы удивились. Они попросили воды. Соседский мальчик Петя нырнул в подвал и вынес ковш с водой. Немец заставил его первым отхлебнуть воды, и только потом стал пить сам.
Немцы, войдя в Севастополь, сразу начали выискивать политработников и евреев, по слухам их расстреливали на стадионе (ныне «Чайка»).
Спустя неделю, немцы устроили запретную зону (примерно 1 км. от моря), вероятно опасаясь десантов и диверсантов. Линия проходила вдоль дороги, идущей в сторону бухты Стрелецкой. Зона охватывала район Карантина и Цыганской слободки. Операцию по изгнанию, оставшихся в живых, жителей, из зоны, они проделали стремительно, в течение одной ночи, сразу установив ограждение из колючей проволоки. Нас, детей, родители сонными, ночью вынесли на мусорную свалку, туда, где сейчас стоит Цирк. Чтобы спасти остатки домашнего скарба, родителям пришлось, рискуя жизнью, нырять несколько раз под колючую проволоку. Так мы лишились родного (хотя и разрушенного) очага. Говорят, что часть жителей, спустя какое-то время смогли вернуться в свои дома.
Начались наши скитания по городу, с перевозкой скарба на ручной тележке. Вначале перебрались в землянку к сестре отца, Нюре, на Туровку. Потом, кое-как разместились у них в доме.
Немцы давали пайки за сбор вторсырья. Из под развалин надо было доставать автопокрышки и мешковину.
Время было голодное. Ближе к морю стояла немецкая часть с полевой кухней. И я, когда стрелки часов сходились на цифре 12, подхватывал котелок и отправлялся туда. Немецкий повар, видя мои голодные глаза, плескал в мой котелок черпак чечевичной похлёбки, которая частично, выручала и взрослых.