В 6 утра за окном включаются птички, из тех, которых не доловили вчера в столбе, специально под это заточенным. С ними и встаю. Десятый юбилейный день. Жары нет. Во дворике с утра пахнет Европой – бледнолицые пьют кофе и улыбаются. Китайцы едят булки на палочках (мучное эскимо) запивая это чем-то из кастрюльки. И тоже улбыбаются. Иногда на мгновенье задумываешься: Хэлло! Доброе утро! Ни Хао! Длится это доли секунды, но тормозной путь, происходящий в голове, интересен. А в общем начинаешь чувствовать себя собакой. Вслушиваешься не в слова, а ловишь интонации, оттенки чувств. Подключаешь что-то древнее – ЗА ПРЕДЕЛАМИ СЛОВ. Обратный процесс – превращения из человека в собаку. А что слова? «Примус! Признание Америки! Москошвея! Пивная! Еще парочку! Буржуи! Не толкайся, подлец, слезай с подножки! Я тебе покажу, твою мать!» («Собачье сердце»)
Когда не вникаешь в слова, есть возможность направить внимание на то, как влияет их эмоциональное наполнение на окружающих и на самого человека. Видишь круги на воде. Это очень интересное занятие. А ещё надо знать свою кличку и реагировать на неё, виляя хвостом.
Пора на тренировку собираться. Проходя отметил Сфинкса на посту. Молодец, только пальцы «мёртвые», склеенные. Не доходит к ним сила. По ним сразу новичка видно. Узнал меня, повилял хвостом.
То ли от избытка сил, то ли по дурости припёрся раньше на час, перепутал время. Смотрю никого ещё нет. Солнышко начало проклёвываться, ну и на крышу тогда. Через некоторое время спустился и тем кто в зале ждал лаоши коротко прогавкал: «Уо шань» - мол, я если что наверху, чтобы позвали.
9.30 Фубао Чжуан. Обратил внимание, что руки побольше выдвинуты вперёд, чем я обычно делаю. Боевая Фуань Чжуан. Тоже подальше выдвигаем руки. Пальцы строго вперёд. Фенгуа Шили. Здесь надо чувствовать меру на растяжении и приближении. А также при выдвижении вперёд не увлекаться слишком далёким вытягиванием рук и движением вперёд корпуса. Пифу Шили. По обычной методике от до Фали.
Стая из провинций ближе к концу начала отвлекаться от однообразной рубки воздуха. Сфинкс, спалился. Начал проверять Фали, наталкивая Иарсаня на стенку. Получалось видно не очень, потому что когда Яо надоело на это смотреть он отвёл нашего жреца к другой стенке и два раза накинул его. После второго раза тот решительно поджал хвост и поскуливая ретировался вдоль стенки. Как и в каждой собачьей стае у провинциалов, живущих вместе, своя роль. Над Иарсанем любят подтрунивать, но он добрый, не обижается. Воин, тот держит марку. И на это уходит почти вся личная сила. Сфинкс гибче. Он хороший наблюдатель и негласный авторитет.
По вчерашнему Туйшоу. Когда отслеживаются положение плеч и не форсируется попытка надавливания сверху за счёт приподнимания в этих суставах, то есть и сила, и нет дискомфорта после толкающих рук.
13.30 Около 20 минут в Фуань Чжуан и затем боевой Фуань Чжуан – 40 минут. Сюаньфа Шили пол часа крутили в разных режимах. Ближе к концу обозначили более динамичный вариант, особенно на выбросе рук вперёд – намётки Фали. И ещё пол часа Цзуань цюань (апперкот). Здесь как и во всём надо учесть силу всех направлений. Удар Яо лаоши совсем короткий делает, но требует чуть больше вверх траекторию прокладывать.
19.00 Вечерняя общая. На общем занятии повторяются основные важные пункты по базовой работе, предоставляется возможность тут же это отработать самостоятельно и минимум половина тренировки – работа в парах. Поэтому обычно не долго вместе в столбах – около 15 минут и примерно столько же на Шили, Моцабу и Фали. Сегодня Туйтуо Чжуан, Гоугуа Чжуан. Фуань Шили и Фуань Фали в движении. По этим Шили и Фали взял себе на заметку кое-что по форме.
Поднялся сегодня во второй части наверх, на крышу. Так как внизу тесновато и душновато, то старшие ученики частенько идут наверх. Там свежий ветерок бывает и мешок висит. Через какое-то время ко мне обратился высокий и жилистый молодой китайский человек. Особого языка для предложения на Туйшоу не требуется. Подходишь, протягиваешь руки, как будто сто лет не видел и улыбаешься. Улыбаться надо обязательно, зачем нам Туйшоу без убыбки? Мой улыбатор оказался крепким физически и, как это часто бывает, злоупотребляющий этой грубой силой довольно агрессивно. Я только что подкрепился и хотелось, если честно, такого Туйшоу, как будто смакуешь хороший коньяк со своим другом (Дима и Вова из Севастополя – привет!). А с жилистым я пил какую-то бормотуху. Я слышал его жёсткость верхней части тела и не связанность с низом, но не мог качественно наказать. Не было настроя на такую работу. Но когда он начал наседать, во мне проснулся спортсмен и начал поддаваться на его провокацию. Это была грязная игра и я нашёл в себе благоразумие чтобы предложить ему выйти из неё. При этом внутри меня общались джентльмены:
— Сэр! Оставьте нашу лодку в покое.
— Это по меньшей мере невежливо, сэр!
— Сэр не слышит.
— А может быть, он вовсе не сэр?
— Отдай лодку, болван! О! Услышал… («Трое в лодке, не считая собаки)
Какое-то время поработал над базой. Успокоил дыхание и ум. Подошёл и улыбнулся крупный мужчина за 90 кг. Я видел его работу, она достаточно высокого уровня. О, ну другое дело, мягкость, но за ней сила. И главное мы начали играть и наслаждаться. Несколько раз он хмыкал, когда мне удавалось качественно подловить на Фенгуа слева и обозначить угрозу. Но и он частенько меня заставлял разрывать дистанцию когда моя позицию рук была критической. Ну вот, кошерный коньяк! Какое-то время отдохнули в работе над базой, типа выкурили по сигаре, и ещё разок по бокалу с ним пропустили (для танкистов – я всё ещё про Туйшоу, как это ни странно). «Большинство людей играет, чтобы выиграть, а не ради самой игры — вот почему жизнь не приносит им никакого удовольствия» (Дэвид Герольд «Ярость мщения»).
И опять по сигаре. Джентльмены закрытого клуба «Крыша» беседуют неподалёку. По жестам видно, джентльмены обсуждают высоту положения рук в Чентуо Чжуан и соответственно работу других частей тела. Периодически джентльмены надевали перчатки и занимались Саньшоу. Делали это благопристойно, как Холмс с Ватсоном.
Снова подошёл жилистый улыбатор. Я после пары бокалов коньяка и сигар был благодушен и в отличном расположении духа. Отложив трость и сняв белые перчатки, я скрестил с ним руки. В этот раз я не стал поддаваться на его суетливое желание победить, а начал вести свою игру. Во-первых, я в любом движении сохранял тотальную целостность, внимание и умнюю силу, направленную на его осевую линию. Раз за разом мои руки выходили на его подбородок, а его упирание я проваливал мимо себя. И для этого не требовалось большого напряжения мышц, только поддерживал целостность и слушал. Во-вторых, я подметил, что что можно разрушать его жёсткие плечи, стремящиеся обойти мои руки сверху (эту мысль я ещё утром активизировал). А разрушал я их собственно хорошей столбовой проработкой в Хуньюань Чжуан. Я отчётливо видел, как его плечи выходят из суставов и вся позиция корёжится. А восстановиться ему было сложно, так как низ был мёртвый. Вот так удалось таки разобраться с некачественной и нелицензированной алкогольной продукцией. Играл я с ним пока не позвали на общее построение вниз. Прошёл мимо Сфинкса, он улыбался и хлопал в ладоши. Я не сомневался, что жрец, оказавшийся случайно наверху оценит игру. Сам он пока так не может, поэтому сторонится общей группы и много работает самостоятельно. Но всё видит и понимает, как собака.
Горячий душ и виртуальное кресло-качалка с клетчатым пледом!